Вторник, 19.03.2024


Герб Пошехонья
Пошехонье
Пошехонье-зеркало русской глубинки
    Вы не были нигде - если Вы не были в Пошехонье !
Меню сайта
Информация
Туристам и гостям
Песни Пошехонья
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Коляды Даръ
Форма входа

Савва Яковлевич Дерунов ( 1831-1909)

Пошехонье с давних времен было синонимом патриархальности, отсталости, невежества. Сколько анекдотов рассказывалось про пошехонцев! В1798 году они были собраны в книге В. Березайского "Анекдоты древних пошехонцев", которая неоднократно переиздавалась. Но и Пошехонье начинало .просыпаться, тянулось к просвещению и свободе. Из самой глуши Пошехонья.из среды наиболее темного и забитого крепостного крестьянства в середине прошлого века в литературу пришел С. Я. Дерунов-поэт, прозаик, этнограф, фольклорист, активный деятель земства и поборник народного просвещения. Савва Яковлевич Дерунов родился 5( 17) января 1831 года в семье крепостного крестьянина д. Большие Ветхи Пошехонского уезда. Семи лет мальчик остался без отца и 'был вынужден работать батраком у богачей, чтобы хоть как-нибудь помочь семье- Школ для крестьянских детей в то время в Пошехонье не было, и он овладел основами прамоты самоучкой. Большую роль в его духовном и поэтическом развитии сыграла бабушка, которая познакомила его с народными сказками, песнями, пробудила добрые чувства, фантазию. Постоянная нужда заставила мать отправить своего старшего сына-любимца за 200 верст к земляку в г. Устюжин, чтобы пристроить к делу. Девятилетний мальчик начинает работать в кабаке: подметает пол, моет посуду, подносит бутылки. В 1844 г. он сбегает оттуда в Москву к двоюродной сестре Дуне, муж которой содержал пивную. Но и здесь не ушел он от унизительного труда трактирного слуги. Посетители смеялась над пошехонским половым, его ярославским говором, шепелявостью, неуклюжестью и наивностью. Благотворное влияние на Савву оказал родственник мужа Дуни, дядя Андриан, старообрядец и начетчик. Андриан обратил внимание на умного и впечатлительного мальчика, дарил ему книги, беседовал с ним и привил любовь к чтению. Юноша так пристрастился к книгам, что и во время работы в пивной не расставался с ними, за что посетители прозвали его буфетчиком с книжкой. Будущий поэт познакомился с сочинениями Жуковского. Кольцова, Гоголя и Пушкина. "Вспоминаю-писал он впоследствии. - какой восторг произвели на меня стихотворения Пушкина. Я был подавлен и восхищен разнообразием поэтических образов, рассыпанных в его трудах, глубину его таланта я понимал мало, но как-то чувствовал сердцем". Жизнь юноши под властью пьяного и жестокого хозяина была очень тяжелой. Сочувствие он находил у сестры Дуни. Женщина умная и поэтичная, она не нашла счастья в замужестве и часто свои горькие думы изливала в задушевных песнях. Скоро и Савва стал слагать их. Дуня подбирала для них мелодии и с большой задушевностью пела их долгими вечерам Так сама жизнь пробудила в юном Дерунове поэтическую способность. Во время одной из поездок в родную деревню Дерунов решил жениться, но отец любимой девушки согласился выдать дочь только при условии, если жених откупится от угрожавшей ему рекрутчины. Благодаря настойчивости, упорной работе и помощи родных молодой человек собрал необходимую сумму в 300 рублей, откупился от угрозы 25-летней солдатчины и обзавелся семьей. Нажить на небольшое жалованье приказчика в городе было очень трудно, перспективы же создания своего торгового дела не предвиделось. Поэтому в 1855 году Дерунов вернулся в деревню, купил небольшой Участок земли в с. Козьмодемьянской, поселился со всей семьей на берегу Шексны и занялся сельским хозяйством. Первые стихи Дерунова появились в 1862 году в "Грамотее"- первом русском журнале, созданном для народа, затем - в "Мирском вестнике", "Иллюстрированной газете". Большое значение для дальнейшей литературной деятельности Дерунова имело его знакомство с И. 3. Суриковым. Первая встреча произошла в 1857 году, когда Дерунов еще не выступал со стихами в печати. "Вторая встреча наша, —рассказывает поэт в автобиографии, - связана с возникновением кружка писателей-самоучек, душой которого был Суриков. Когда Суриков твердо решил приступить к изданию сборника, то он вызвал меня а Москву письмом. Он писал, что довольно нам, самоучкам, лежать под спудом, что на нас никто из настоящих писателей не хочет обратить внимания, что нам пора заговорить о себе и т. д. Нечего и говорить, что я сейчас же собрался и приехал в Москву, захватив с собой несколько стихотворений, которые находил более удачными". В первом же сборнике "Рассвет" было опубликовано 5 стихотворений Дерунова. Дружба, переписка между ними сохранилась до последних дней жизни Сурикова. В последующие годы Дерунов принимал деятельное участие во всех изданиях Суриковского литературно-музыкального кружка. После реформы1861 года были созданы земские комитеты, и Ефимовакая волость в 1865 г. выдвинула С. 3. Дерунова своим гласным, а в 1868 г. он был избран в члены Пошехонского земского собрания, Защита крестьянских интересов навлекла на Дерунова не только недовольство консервативно настроенного дворянства, но подозрительность и тайную слежку полицейских властей. В июле 1873 г. по доносу помещика Севена и папа Сретенского за неодобрительные отзывы в их присутствии о царе Александре 11 Савва Яковлевич был арестован и заключен в Пошехонскую тюрьму. Целый год тянулось дело Дерунова и окончилось тем, что пошехонская общественность взяла его на поруки. Близкие, дружеские отношения установились у Саввы Яковлевича с Л. Н. Трефолевым, оказавшим значительное влияние на литературное развитие Дерунова. Дерунов же познакомил Трефолева с Суриковым. В декабре 1875 г. он писал Сурикову: "Перед Новым годом будет в Москве мой друг Леонид Николаевич Трефолев. Ему крепко хочется с тобой познакомиться лично, он тебя посетит. Я ему сообщил твой адрес. Я думаю, что ты не прочь познакомиться с хорошим человечком". В 80-е годы Дерунов печатается в газетах "Рыбинский листок", "Ярославские губернские ведомости"” "Северный край", журналах "Воскресный досуг", "Иллюстрированная газета", "Нива" и др. В это время поэт начинает издавать для народа свои розовые книжки подобно некрасовским красным книжкам. Он становится довольно известным среди писателей из народа. Появились и новые друзья-писатели-самоучки М. Козырев, А. Разоренов, С. Дрожжин, И. Белоусов, М. Леонов, с которыми поэт вел обширную переписку. В поэтической деятельности Дерунов был учеником и последователем Кольцова, Сурикова и Некрасова. "Я восхищался некрасовской музой. -писал он в автобиографии -которую считал оригинальной, хотя и однообразной, и высказывал свой восторг моим друзьям". Симпатия Дерунова к Некрасову очевидна, но не все он сумел понять в его творчестве. Условия жизни не позволили развиться в полной мере его дарованию. В стихах Дерунова видно стремление раскрыть противоречия и контрасты народной жизни. Картины родной природы у Дерунова преимущественно светлые, ясные. Поэта радуют и животворящие лучи весеннего солнца, и яркое лето с щедрыми дарами, и родные поля с золотыми колосьями. "Что за счастье в поле весной пышные всходы в полоске родной -восклицает он. Пейзажные зарисовки у него проникнуты большой любовью к жизни:

Радуйся, жизнь бесконечная,
С вечной своей красотой!

На основе народной сказки "Два мороза" Дерунов написал поэму "Морозко", в которой поэтизируется поединок между всемогущим морозом и ко всему привыкшим, сильным и трудолюбивым мужиком. Хорошо знакомому сельскому быту, повседневной жизни русского крестьянина поэт посвятил стихи "Сон крестьянина", "Песнь крестьянина", "Пахарь", "Жница", "Дума бедняка", "Песня бедняка" и большую поэму "Бобыль". Основным содержанием гражданской лирики Дерунова является изображение бедственного положения народа. Видя разорение и обнищание русского крестьянства, поэт создает обобщенный образ вездесущего горя:

Разгулялось горе,
Ходит по селенью,
Разлилось, как море,
Дивится терпенью,
Силушке народа,
Бедности, незнанью,
Хлеба недороду
И без слов страданью.

Наблюдая бурлаков на Шексне и Волю, в незаконченной поэме На Волге поэт описывал их непосильный, каторжный труд;

Здесь родной был приют в старину бурлаков,
Терпеливо сносивших страду;
Разносились молитвы из уст бедняков,
Забывали в тис муки, нужду.
С той молитвою в Волгу катилась слеза,
С ней смягчался и хлеба кусок.
Не от слез ли синеется туч бирюза?
Не от них ли размылся песок?

Глубокая боль за рабскую судьбу и тяжелое положение женщины слышится во многих стихотворениях, и наиболее ярко, прочувствованно в стихотворении, посвященном матери:

Горемыка-покойница мать,
Что под этим крестом опочила,
С малолетства людей понимать
Без ошибки она научила.
И твердила мне часто она:
Ты запомни до позднего века,
Что уж больно куда некрасна
Подаевольная жизнь человека...
Родилась и умру я рабой,
Ты же время увидишь другое.

Иногда в его стихах слышится роковой вопрос о причинах социального зла” мук и страданий народа:

Отчего же такое житье
Мужик терпит и с ним не справляется,
Неисходное горе свое
Разрешить, извести не старается?

Обычно критики пишут, что Дерунов не мог на него ответить, представляя поэта-демократа, хорошо знавшего я понимавшего механику народного грабежа, каким-то простачком, политическим несмышленышем. В действлтельностя же вопрос его носит роторлческий характер. Ведь по существу он звучит, как и некрасовский: Чем хуже был бы твой удел, когда б ты менее терпел? - и является горьким упреком, что мужик не оправляется со своим горем, не старается разрешить, извести неисходное горе свое. Говорить же открыто о виновниках наградных страданий было невозможно.

Сказать бы речь правдивую,
-Да рот зажмут властители.
Ислюво есть, да воли нет,
И разум дан создателем,
Да нет ему свободушки.

Да. в поэзии Дерунова нет примирения, отчаяния, безнадежности. Поборник народного образования и просвещения, прогресса и цивилизации. Дерунов хорошо знал народ и верил в его славное будущее. "В нас много сил, есть рост уму,-заявлял поэт. -пойдем вперед, разгоним тьму". Он призывает ветер социальных преобразований:

Разбушуйтесь, ветры буйные,
Унесите, чтобы не было
Зла, неправды, дальше, заморе.
Жизнь о них чтобы не ведала.
Жизнь иная придет, явится,
Будто зорька в тебе ясная.

Утверждая бессмертие людей борьбы за торжество идей социальной справедливости, Дерунов в стихотворении "Друг. не пой этих песен унылых" решительно заявляет:

Не хочу страданья, печали,
Не хочу покоряться злодейке-судьбе.
Ты мае спой, чтобы в после звучала
Непокорные звуки в неравной борьбе.
Подними песней мо1ццые силы:
Не бессилья рыданий -смеяться хочу,
С поспей в битву до края могилы
Я с отвагой, с любовью смелей полечу.

Не случайно подготовленную в 1875 г. рукопись сборника стихов Дерунова цензура запретила к изданию, так как увидела в них протест против неволи, страданий русского крестьянства. Савва Яковлевич, к сожалению, не смог издать ни одного полного собрания своих стихотворений. Многочисленные сочинения, разбросанные по различным сборникам и периодическим изданиям, до сих пор никем не учтены, не систематизированы и не изучены. Как драматург Дерунов выступил со сценами "У кабака" и народными драмами "Кулак" и "Через золото льются слезы". Рассказы писателя "Год за годом", "Катерина", "Мирской приговор", "Петруха -нос", "Бобыльская семья" отличаются верным отражением крестьянского быта, яркостью и колоритностью народного языка. В конце 1870 и начале 1871 года в журнале "Нива" печаталась большая повесть "Ельник", в которой изображался бурмистр Степан Кривошея, человек честолюбивый, лукавый, властный и жестокий по отношению к крестьянам, верный холоп барина. Он сдает под красную шапку неугодного управляющему вредного мужика, который погибает под Севастополем. Повесть эта Произвела в Пошехонском уезде переполох, так как читатели увидели в ней полное подобие жизни в усадьбе помещика Лихачева-Сосковца. Значительный интерес представляют статьи Дерунова по вопросам этнографии и устного народного творчества. В различных газетах, журналах и сборниках писатель опубликовал фольклорные материалы о крестьянской свадьбе, хороводных гуляниях, обрядах масленицы, сказки, песни Пошехонского уезда. Прогрессивное значение имела земская деятельность Дерунова по развитию народного просвещения, которая должна заинтересовать историков народного образования в нашем крае. Сам не получивший никакого образования, он хорошо понимал значение школы в жизни народа. В течение 40 лет Савва Яковлевич постоянно разъезжал по школам уезда и губернии, знакомился с жизнью учащихся и учителей, внимательно относился ко всем их нуждам и заботам, выступал в земстве с продуманными, глубоко мотивированными предложениями о лучшей постановке учебного дела. Пошехонский уезд был краем почти оплошной неграмотности. В 1869 г. во всем уезде было 4 школы, в 1870-10. В 1878 г. количество учащихся к общему числу населения составляло: мальчиков-2,4%, а девочек только 0,5%. И заступники народа ратовали за открытие новых школ. Даже в условиях реакции 80-90-х годов, правительственного похода против просвещения детей кухарок, Дерунов боролся не только за расширение школьной сети. но и за передовые формы и методы обучения. По предложению Дерунова в земских школах Ярославской губернии применялся новый в то время звуковой метод обучения грамоте. Он боролся за удлинение учебного года, за увеличение срока обучения до 4 лет, за устройство для далеко живущих учащихся общежитии при школах, за расширение женского образования, за сокаращеняе религиозно-схоластических предметов и увеличение внимания эстетическому воспитанию. Он доказывал необходимость экскурсий в природу, изучения зоологии, физиоологии Человека, ботаники, минералогии. Первая русская революция 1905 года вселила надежду, что многие его предложения по развитию народного образования будут приняты и проведены в жизнь. Несмотря на преклонный возраст, Дерунов по-прежнему посещает школы, выступает на земских собраниях. В это время он увлекся идеей организации крестьянского союза и уже склонил некоторых козьмодемьянцев вступить в него, но полицейские власти помешали осуществлению опасного замысла беспокойного человека. Во время одного выступления с докладом Савва Яковлевич внезапно ослеп. Но он не бросил творческой работы. Дочь писателя записывала его стихи, и он подготовил пятую "розовую книжку", которую, однако, не успел издать. Умер Савва Яковлевич Дерунов в глубокой старости 29июля (11 августа) 1909 г. на 78-м году жизни.

 

ГЛАСНЫЙ ПОШЕХОНЬЯ

Материал предоставлен С.В. Савиновым
Газета “Золотое кольцо”
В. ШУМОВ

В январе исполнилось 160 лет со дня рождения Саввы Дерунова

Многие годы трактир старика Зернова в Зарядье служил желанным пристанищем для московских извозчиков, забегавших сюда погреться чайком или чаем покрепче. С некоторых пор по вечерам здесь стали собираться и приятели сына трактирщика 19-летнего Ивана Зернова, тайком сочинявшею стихи.

Приходили, живший пo-соседству Максим Леонов, днем торговавший в мелочной овощной лавке отца, молодой портной Иван Белоусов, мелкий торговец в табачной лавочке Козырев, торговавший спичками и ваксой Cepгей Лютов. Bсе они называли себя поэтами — самоучкамии решили создать кружок имени умершего в 1880 году собирателя произведении таких же стихотворцев из народа Ивана Захаровича Сурикова. Вполне справедливо считали они ею своим учителем и наставником. Сложившийся в зерновском трактире кружок поэтов из народа получил название Суриковского. Почетным eго членом стал 46 летний Савва Яковлевич Дерунов, участник сборника “Рассвет”, изданного Суриковым еще в 1872 году.

Жизненный путь Дерунова мало чем отличался от судеб его молодых друзей, основателей Суриковского кружка. Он родился 5 января 1831 года в деревне Большие Ветхи Пошехонского уезда, в крестьянской семье. Спустя некоторое время, 14-летнего подростка отвезли в Москву, к другим родственникам. Он служил у них в пивной лавке. Большую роль в умственном развитии паренька сыграл Андриан, выучивший его грамоте и прививший ему любовь к чтению. Он и сам стал сочинять стихи, которые начали публиковать в журналах Грамотеи”, “Мирской вестник” Познакомился с поэтом-самоучкой Ф. Венцовым, торговавшим в табачной лавке и явившимся его первым литературным наставником.

В 1857 году произошло знаменательное для молодого стихотворца знакомствс прозябавшим в бедности 18-лет-ним Иваном Суриковым, вылившееся затем в многолетнюю крепкую дружбу Суриков был на десять лет моложе Дерунова, но уже вскоре занял ведущее положение среди писателей из народа. Он загорелся мыслью издать книжку произведений самоучек. Со всех концов России к нему поступали рукописи. Прислал свои произведения и Савва Дерунов, к тому времени обосновавшийся с семьей в селе Козьмодемьянском Пошехонского уезда.

Здесь он приобрел 50 десятин земли. Крестьяне избрали его в земские гласные. С жаром занимался Савва Яковлевич работой по народному просвещению, писал стихи, газетные статьи, собирал фольклорные материалы. Выступал в печати по вопросам этнографии, кустарной промышленности.

За сельскохозяйственные продукты, выращенные на собственном участке, не раз получал медали на различных выставках Дерунов был удостоен звания члена-корреспондента Общества любителей естествознания, этнография и антропологии при Московском университете.

 

РАБОТЫ С.Я. ДЕРУНОВА:.

Югские шерстобиты

Материал предоставлен С.В. Савиновым
Газета "Сельская новь"

Предисловие

Предлагаемый читателю очерк нашего земляка Саввы Дерунова “Югские шерстобиты” является шестым из цикла, посвященного кустарным ремеслам Пошехонского уезда. Он был подготовлен автором специально для “Вестника Ярославского Земства” за 1877 год. Написанные живым, образным языком эти заметки, конечно же, представляют несомненный интерес не только для историков-краеведов, но и для всех читателей, кто по складу души любит знакомиться с “преданьями старины глубокой”, не торопясь их отправлять на “свалку истории”. Литературно-публицистические опыты С. Дерунова являются ярким свидетельством того, что не только “темное купеческое царство” [по А. Островскому] характеризовало ушедший 19 век, но и сотни тысяч ремесленников, мастеровых людей, которые своим умением и смекалкой добывали России славу и почет далеко за ее пределами.

О. КРАСОВСКАЯ.

 

На самой северной окраине Пошехонского уезда, по крутоберегой реке Юг, раскинулась живописно по горам и плоскогорьям Югская волость, состоявшая из пяти приходов (Шерманка, Успенье, Дмитриевское, Ильинское и Григорово) Все названные приходы не особенно людно населены и не особенно богаты Можно сказать, что главное богатство их составляет красивая местность, восхищаться которой, впрочем, наш пошехонский крестьянин, вечный труженик, едва ли станет: до того ли ему, утомленному заботами о куске насущного хлеба! Тут уж не до поэзии, когда приходится пахать землю, да бить шерсть.

Битье шерсти — исконный промысел Югской волости. Летом здесь занимаются хлебопашеством, а зимой шерстобитным промыслом почти поголовно (т. е. взрослые мужчины). Выход их на заработки начинается с ранней осени, тотчас после окончания полевых работ и уборки хлеба. Расходятся они по своему Пошехонскому уезду, а также и по ближайшим соседям, небольшими артелями: человека 2—3. Заработки делятся поровну. Правда, бывают и исключения из этого правила: с плохонького мастера, с малосильного шерстобита или же с работника, идущего на промысел в первый раз, товарищи берут небольшой могарыч — рубль или два. Принимаются парни в артель не моложе 16— 17 лет, на том основании, что мастерство это хоть и немудреное, неголоволомное, но зато требует большого труда и значительной мускульной силы при битье шерсти и при катке валенцов.

Каждую осень, с первым выпавшим снегом, а иногда и ранее, приходится видеть следующую картину: 2—3 шерстобита пробираются от деревни до деревни с лучком на плечах и с мешком, где сложены немудреные инструменты: решетка с сетью, прут железный, валек и колодки. Еще чаще видишь шерстобитов, которые везут названные инструменты на маленьких санках (дровушках); один, идущий впереди, тянет — везет санки за веревку, а другой, его товарищ,, сзади упирается в санки падогом помогая везти Так плетутся шерстобиты, напевая иногда песенку, полную тоски и горя, то о родимой стороне, то о своих детушках, то о милой, которая осталась дома.

Вот и деревня Ребятишки, заметив шерстобитов, дразнят их, напевая: “Шерстобиты—лупаны, На стену скакуны!” Лупанами называют их потому, что они “лупят” (чистят) бараньи кишки.

выделывая из них струны к шерстобитному лучку, а скакунами — потому, что работник, бьющий шерсть на лучке, становится лицом близко к стене и шевелится, покачиваясь, будто скачет на стену.

Когда начался отхожий промысел югских шерстобитов, неизвестно. На вопросы об этом всегда получаешь один и тот же ответ: “наши отцы и деды тем промышляли и нас обучали” Несомненно, что промысел существует издавна. Это подтверждается тем, что он имеет патриархальный артельный склад, до которого додумался лишь наш рабочий люд — своим умом-разумом сложив на этот предмет немало хороших пословиц: “В артели каша гуще”, “Миром сделать легче”, “Вместе — спорее” “Мир везде видит”, “С мира по нитке — голому рубашка” и проч.

Нам думается, что кустарные виды промышленности получали свое начало от одного лица — мастера, который научил ему сначала своих ближайших родственников, потом преемственно от них, стали заниматься тем же делом, убедившись в его полезности, свойственники этих лиц, а затем соседи и знакомые Таким-то образом и устроился так называемый “куст”, название очень характеристичное, напоминающие небольшое растение, в том смысле, что число селений, занимающихся тем или другим кустарным промыслом, действительно — по сравнению с числом остальных селений — составляет то же, что кустарник среди безчисленного леса. Нам приходилось слышать, что югские шерстобиты, щетинские кожевники, клеевщики и проч., называя себя кустарями, выражались так: “У нас, милый друг сердешный, деревень — целый куст, изстари этим промыслом займуемся”.

Кустарь, человек вольный и работает по своему желанию, иной только часов 8 в сутки, а другой и 18 часов, но без принуждения, а единственно ради большего заработка. Народ ценит эту “свободу труда” и предпочитает ее труду фабричному, который воспет им в нерадостных песнях.

И у кустарей есть свои любимые песни, тоже подчас хватающие за сердце. Вот пример, отрывок из песни наших пошехонских шерстобитов:

Ой, ты шерстобитник,
Возьми шерстки горстку,
Захвати лучечик
И разбей клочечик!
Ой, ты шерстобитник,
Возьми мягкой шерстки,
И скатай сапожки,
Чтоб не зябли ножки…

Не раз, говоря с отхожими кустарями, нам приходилось расспрашивать их о житье-бытье и предлагать им кое-какие советы:

— Гораздо бы лучше заниматься вам ребятушки, у себя дома, не шатаясь по чужим сторонам.
— Экая ты голова с мозгом! — отвечают кустари, — а на кого у себя дома работать станешь?
— Работу привезут к вам.
— Привезут, держи карман, за десяток, а не то и за сотню верст, ни-ни!
— Ну. так можно дома наработать товару, да и свезти его на ярмарку: там купят.
— Какой же ты чудак! Купят-то пожалуй и купят, а на что матерьял купишь да жить станешь, коли залесных денег нет ни гроша, а нужда сидит в избе в переднем углу. Ну а вывезти на ярмарку товар, не продашь, а есть-то все-таки захошь!

В нашей местности валенки делают из сырой шерсти, а потому и цвет их, ничем не окрашенный, остается таким же. “Сер пошехонский мужичок (хоть “ум-то у него волк не съел”, по пословице), и “серые” сапоги носит с-покон-веку нимало не заботясь о красоте, лишь бы теплы были да прочны. Не заботится он и об улучшении того ремесла, которое дает ему зимнюю обувь. Можно поручиться, что она “доисторическая”.. Во время оно, нынешний Пошехонский уезд, с частью Новгородской губернии, с уездом Мологским и проч, именовался “Пошехоньей”, т. е. страной, расположенной по Шехне-реке, и управлялась сия Пошехония князем Синеусом, который сидел на столе княжеском в Белеозере, и носил сей князь валенки из серой шерсти. О том сказано в летописях, а если и не сказано, то вероятность сего акта не подлежит сомнению в глазах туземных археологов. Без шуток: от шерстобитного промысла веет, кроме настоящей едкой пыли, еще пыль и археологическая, в чем убеждает нас первый взгляд на немудреные инструменты”. Такая неподвижность, закоснелость промысла неприятно поражает наблюдателя, который желал бы рабочему люду выйти из этой рутины “времен Синеуса и покоренья Пошехони”! Но затем что же оказывается? А то оказывается, что здешние шерстобиты успешно конкурируют с заводским производством. Каждый местный крестьянин и все вообще знающие прочность изделия, выходящего из рук югских шерстобитов, покупают здешние серые валенки гораздо охотней, чем заводские, окрашеные черною краской. Между тем стоимость тех и других почти одинаковая:

Теперь является вопрос: ходко ли, успешно ли идет работа при допотопных инструментах? Разумеется, ответ следует отрицательный: несмотря на усиленный труд от 16 до 18 часов в сутки, два мастера едва могут скатать и отделать полторы пары, т. е. три сапога, для мужской и женской ноги.

Кустари отложили всякие надежды на помощь со стороны земства, которому следовало бы войти в

Пошехонью 242 года
Поиск
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей
Погода
HotLog
Друзья сайта
  • Создать сайт
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Все проекты компании
  • poshehon.narod.ru © 2024
    Бесплатный хостинг uCoz